Вадим сидел на холодной, железной лестнице склада в промзоне, вздрагивая от каждого шороха, покрываясь холодным потом, курил. Ему, в кои-то-веки, было наплевать на тренированный организм спортсмена, который он еженедельно мучил походами в спортзал, да и работа которого была, зачастую, сопряжена с большими физическими нагрузками. Мужчина просто курил, глубоко вдыхая сизый дым, царапавший носоглотку и легкие. Он ждал того единственного человека, который смог бы ему объяснить, почему его жизнь в один миг разрушилась, как гребаный карточный домик под порывами шквалистого ветра. Вадим нервно выбросил недокуренную сигарету на землю. Оставалось примерно двадцать минут до приезда Стаса, которому он уже позвонил.
А ведь все, все во что он, да и что греха таить, Карпов тоже, вложили огромные силы и деньги - полетело к чертям собачьим. "Концов" в этой ситуации не найдешь, но чутье подсказывало Мельникову, что через него хотят добраться до Стаса его недоброжелатели. До Стаса, который вот уже несколько месяцев, как выписался из психиатрической больницы. До того Стаса, который ровно ничего и никому не делал плохого все это время. До Карпова, который, как всегда, даже будучи абсолютно безоружным и внешне безопасным, насолил влиятельным людям.
Впрочем, Вадиму ли не знать Карпова?! Сколько уже они знакомы?! Черт возьми! Вадим схватился за голову. А ведь они уже дружат со Стасом вот уже добрых 30 лет!
С самого маленького возраста эти два сорванца из одного дома были грозой окрестных мальчишек. Спиной к спине, плечом к плечу, они выбирались из таких передряг, что и ума не могли приложить, как они в них влипают с таким завидным постоянством. Крупный светловолосый мальчик, внешне очень спокойный и рассудительный, Вадим всегда был за любой кипеш, кроме голодовки. Он был идеальным исполнителем в их детских проказах, своего рода универсальной боевой единицей. Правда, без лишнего повода он в драку не лез, что нельзя было ожидать от Стасика. Щуплый, если не сказать хиловатого вида, паренек, с вечно угрюмой ухмылкой и колючими глазами, встревал в неприятности гораздо чаще, чем его друг детства. Звериный, безбашенный характер сказывался ли, непререкаемость личного авторитета и действия ли, но Карпов был всегда готов дать отпор любому противнику, даже если тот в несколько раз превосходил его по габаритам и силе.
Вадим отчетливо припомнил один случай, который произошел с ним и Стасом в подростковом возрасте. Однажды, когда Мельников провожал свою девушку до дома, на него напали трое внушительного роста и телосложения парней быковатого вида. Он, как мог, пытался отбиться, но девушку его избили и ограбили. Сам юноша также весомо пострадал и слег в больницу с сотрясением. Прошло две недели и его выписали из больницы. Горящий желанием поквитаться Вадим сразу же пошел в гости к своему другу - Стасу. Тот встретил его привычной усмешкой и дружеским рукопожатием. Стоило Вадиму заикнуться о том, что случилось, Карпов остановил его жестом руки.
- Я все знаю. Проблемы уже нет.
Впоследствии, даже через многие года, после такой фразы из уст Карпова у Вадима мурашки начинали бегать по спине и волосы становились дыбом. Ведь тогда он узнал, что его хилый друг Стас, в одиночку, сам, расквитался с его обидчиками. Сравнивая тогда комплекцию Карпова и тех трех амбалов Вадим совершенно не понимал, как тот смог их не только избить, но даже покалечить. Ответ же был в том, что Стас за счет своей звериной ярости, которой он недурно управлял,направляя против врагов, и изворотливости мог выиграть любой поединок, с любым противником. Тогда, в те далекие года, Карпов был не просто один в бою, он был один против троих. Все навыки рукопашного боя, которые парни вырабатывали в своих уличных боях без правил, оказались как нельзя кстати. Стас избил "быков" битой, которую отобрал у одного из нападающих, проломив одному череп, а другому сломав руку.
Это был не первый и не последний случай, когда настоящая дружба, связавшая этих двух трудных подростков, спасала их жизни, их репутации и честь. Они поклялись тогда, что где бы они не оказались, что бы не затеяли, не будут вмешивать в это друг друга, но в любой сложной ситуации - обязательно помогут. Помогут, что бы это им не стоило и чем бы ни угрожало.
Правда, Стас иногда пугал даже Вадима, а ведь он знал его, как никто, настоящего, такого, каким он был для тех, кому дорог. За пару дней до того, как вся страна содрогнулась от расправы милиционера над невинными людьми на перекрестке, друг заходил в гости к Мельникову. Тогда Вадим заметил, что со Стасом что-то происходит, что-то мучительное, то, что доставляет ему дикую боль. Все попытки расспросить Карпова не увенчались успехом. Если уж подполковник милиции забирался в свой панцирь безразличия и угрюмой агрессии, его оттуда выкурить не мог даже Вадим и даже под солидным градусом. Мельников остался в полном неведении, искренне беспокоясь за друга. Карпова в таком состоянии он видел впервые за долгие годы дружбы.
А через пару дней Вадиму все уже стало понятно. Стас расстрелял 11 невинных граждан на перекрестке и его упекли на принудительное лечение в психиатрическую больницу. Гром посреди ясного неба. Удар пыльным мешком по голове. Эквивалентом всем чувствам и эмоциям Вадима были именно эти эпитеты, не иначе. Мир закружился вдруг, как в калейдоскопе - ОВД, УВД, психиатрическая лечебница, Стас, обколотый лекарствами и абсолютно невменяемый, сломленный, больная мама Карпова, которая слегла в больницу, племянник Стас Леня Чикилин в детском доме. Вадька бился, как рыба об лед, чтобы хоть как-то помочь Стасу.
Перестал он приезжать в больницу после одного разговора с Карповым, с тем Карповым, которого заперли, как одинокого волка, в клетку. Вся агрессия, вся злость и ненависть, злоба, которая внушала ужас многим, испарились из друга детства Вадима, оставив его неприкрытым, беззащитным, таким, каким его друг же и не помнил. Стас отчетливо попросил его больше не говорить с ним и не навещать. Вадим понял, Карпов перестал быть Карповым, это был совершенно другой человек.
Жизнь завертелась с новой силой, бизнес набирал обороты, открывались новые салоны и сервисы, набирались молодые ребята в банду угонщиков, необходимо было держать под контролем все всех. Вадим забегался с делами и забыл о Стасе на некоторое время. Чувство вины, которое обгладывало его постоянно, то и дело давало о себе знать, поддергивало, но не более. Да и что Вадим мог сделать для того, кто сам уже давно не хотел и не ждал помощи?!
Три года пролетели, как пара дней. Весь угонный бизнес в округе прибрал к рукам бизнесмен Вадим Мельников. По бумагам он был чист, аки ангел Божий, но титул "серого" авторитета у него был вытатуирован практически на лбу. Все в округе знали его, знали, что если кто-то захочет увести тачку из-под носа Вадима, тот поплатится своей жизнью. Дерзкий и опасный круговорот преступного бизнеса научил Мельникова быть жестким руководителем и жестоким палачом. Каждую мелкую шваль, которая начинала работать на его земле без его ведома, он уничтожал без сожаления, подсылая своих людей, памятуя о совете друга, который гласил: не можешь догнать - стреляй!
Стас вышел из больницы совершенно сломленным человеком, абсолютно изменившимся, но все же таким же родным. Вадим подвез его в день выписки до дома, помог дойти до квартиры и открыл ему дверь. Открыл дверь другу, ту дверь, про которую он уже давно забыл. Мельников с трудом сдерживал эмоции, видя своего друга в таком плачевном состоянии. Слова Стаса о том, что Вадик его единственный друг, прошили насквозь душу, словно автоматная очередь. Мельников уехал от Стаса в прострации, купил несколько бутылок водки и ужрался, как самая последняя свинья. Конечно, Вадик смутно понимал, что ему тогда было даже не на сотую долю так хреново, как чувствовал себя его лучший, единственный друг.
Прошло много времени после выписки, пока Стас не стал походить на нормального человека, а не психа. Он, кажется, даже нашел себе девушку. Стоп, не так. Двух девушек. Устроился на работу через старые связи в ОВД "Пятницкий". Перестал колоть лекарства, набрал физическую форму. Шутка ли, Стасик даже стал ловить преступников, как в старые, добрые времена! Правда, теперь ему за это платили и весьма неплохо. Разрыв всех шаблонов поведения, Карпов - охотник на всякую преступную "нечисть".
Стас буквально притягивал неприятности, это было жизненное кредо. Правда, никто и не обещал, что жизнь "после" будет безоблачной и счастливой. Весь мир ненавидел Стаса и он был к этому готов, потому что сам себя ненавидел. Вадик видел, что что-то в глубине глаз Стаса поменялось, всех, кто не страшился заглянуть ему в глаза, затягивало, словно на темное дно. Это пугало Вадима до одури, потому что даже после всех лет, которые он знал Карпова, он не мог даже представить, что от него можно было ожидать. Стас был опасен, словно бомба замедленного действия и это угрожало даже тем, кто был ему дорог. Лишь теперь Карпов понял, как могут быть ему дороги родные люди - мама, племянник, Вадим, девушка Света, в которую Стас влюбился без памяти.
Осколками зацепило теперь и Вадима, в этом он был стопроцентно уверен. Карпов перешел дорогу оперу из главка - Михаилу Зотову. Именно он был причиной проблем двух друзей. Этот человек не останавливался ни перед чем в достижении своих целей, так же, как и сам Стас когда-то. Вадим помнил, как Карпов рассказывал об их первой встрече с Зотовым. Тогда Миша избил Стаса, обколотого лекарствами, и бросил фразу, ставшей крылатой среди оперов: "Это моя земля!". Вот тогда суеверный ужас обуял Стаса. Прошлое словно материализовалось и угрожало ему его же оружием, с его же лицом.
Теперь Зотов подобрался к Вадиму и разрушил его жизнь. Это хитрый и жестокий, беспринципный человек одним движением разрушил все то, что Мельников выстраивал долгие годы. Лишил его роскошной жизни, авторитета, самоуважения. Вадим бессильно сжал кулаки и чуть ли не взвыл от боли и обиды. Он обязательно поквитается с этим уродом, но только не сейчас, когда за ним гонятся все полицейские округа.
А вот и Карпов. Пришел. Привычной размашистой походкой ступает, идет опустив голову, засунув руки в карманы джинс. Он говорит что-то о Лере, а Вадим еще пуще злиться на самого себя. Он ведь знал о том, что Лера не его дочь. Вадим не рассказал ему, хотя мог. Уж слишком не хотелось рушить такое зыбкое счастье, пусть не счастье, но его иллюзию, которая наступила в исстрадавшейся жизни лучшего друга. И тут вот, Карпов снова раздавлен, как катком. Вадим, конечно, знал, что прежний Стас никогда не опустился бы до того, чтобы ныть, жаловаться, просить о помощи. Прежний Карпов сдох бы на месте, а не признал свое бедственное положение. Нынешний Стас же был не таков, он слишком устал быть сильным, он нуждался в помощи, в поддержке, в совете, в конце-концов. Вадиму вдруг до боли захотелось остаться, хоть чем-то облегчить свою участь и участь друга. Однако, он не мог.
Мельников вкратце обрисовал ситуацию Стасу. Тот, конечно, согласился с тем, что все это дело рук Зотова. В былые времена стоило бы Карпову только позвонить нужным людям и от зарвавшегося опера не осталась бы даже воспоминаний. Но сейчас они с Вадимом были слишком слабы. Они проигрывали несколько шагов этому нахальному, борзому юноше со слащавым голосом и взглядом.
Карпов все понял и по-братски обнял друга на прощание. Он не мог сетовать ни на что, ведь Мельников сделал сверх меры. Он потерял все из-за своего друга, но тем не менее выше всего потерянного ценил дружбу. Стас был благодарен за все, Вадька понял это по взгляду, брошенному ему вслед, который он поймал невзначай. Пусть на сотую долю секунды, но ему стало легче от осознания этого.
Они обязательно встретятся, обязательно! И поквитаются со своими врагами, как встарь, плечом к плечу.
